Она была красавицей. Каждый, кто видел её, отмечал, что она была мягкой, белой и пушистой. Каждый, кто видел её, отмечал, что она королевских кровей. Она так грациозно несла свою маленькую головку, так изящно щурила глазки, так величественно ставила одну ножку за другой, что нею нельзя было не любоваться.
Она была – Леди! И она знала это. Она была гордою, и вела себя так, чтобы соответствовать данному ей имени. Если кто-то окликал её, она нехотя останавливалась, нехотя поворачивала голову в сторону окликающего и нетерпеливо ждала.
Леди была кошечкой. Умной, красивой и гордой кошечкой. Её белоснежный, длинный мех искрился на солнышке. А глаза.… Ах, что это были за глаза. Один глазик небесно-голубой, а другой – нежно-зеленый. Но как это восхитительно гармонировало с белыми длиннющими усами, розовым носиком, розовыми прозрачными ушками и розовыми подушечками на лапках. Она редко мяукала. Чаще мурлыкала. Она призывно произносила «мурр» и ждала ответа. Никогда не произносила «мур-мур», а только одно протяжное «мурр»!
Ею нельзя было не восхищаться. Она ловко запрыгивала на телевизор, принимала непринужденную позу мягкой игрушки, и только пушистый хвост, время от времени вздрагивающий, напоминал, что игрушка эта – живая.
Я любила её, когда она была белым, мягким комочком-котеночком, и когда стала взрослой кошечкой. Она знала о моей любви и отвечала мне нежной привязанностью и лаской. Она забиралась в мою постель, произносила своё восхитительное «мурр» и осторожно трогала правой лапкой мою щеку. Это было самым высшим проявлением её любви и нежности. Она доверчиво закрывала глаза и удовлетворённо засыпала рядом со мной, неизменно тихо мурлыкая от удовольствия.
Но в эту идиллию внесла поправки реальная жизнь. Жизнь кошки, которая хочет встречаться со своим котом. Жизнь кошки, которая хочет рожать котят. Жизнь кошки, которая хочет бегать по земле, лазить по деревьям, ловить мышей, гоняться за воробьями. Я знала, что мы ответственны за тех, кого приручили. Но я также знала, что если любишь – отпусти. Я не должна делать из неё свою игрушку. Я должна отпустить её, отпустить в ту реальную, кошачью жизнь. Ведь лучше жить простой кошкой - на воле, чем королевской - в клетке.
Сейчас Леди живет в деревне. Свежий воздух, простор, соседские коты, новое жильё, новые хозяева. Напряглась, задрожала и оборвалась у меня внутри невидимая нить чувств, связывающая меня с ней. Долгой, удачливой, кошачьей жизни тебе, моя красавица, моя Леди!
PS : Я так хотела, чтобы жизнь моей Леди была долгой и удачливой. Но ей суждена была другая судьба. Она погибла, попав под машину. Неужели в этом есть и моя вина?