Время, время, ненасытное, как пламя...
Платье сносится в лохмотья,
боль - в тоску.
Полыхаешь синим пологом над нами,
подступаешь серым порохом к виску.
Непоспешно, нелегко, неумолимо
мишурой мгновений брови опалишь.
Что там вспыхнуло в седой косичке дыма?
Мотылёк беспечный, малость - чья-то жизнь.
Ждём-пождём: скорей бы тополи взлетели
да последняя б страница улеглась -
будто нет у нас значительнее цели,
будто лебеди есенинские сели
и отпели васильки любимых глаз.
Недосуг вкушать божественные вина:
мы их залпом, напролом и наповал -
ни сердца нам не нужны, ни сердцевины
там, где жизнь - и марафон, и карнавал.
Только зенки на восходе разлепили -
а уж хочется хлебнуть и скоротать:
из колыски норовим в автомобили -
да не дай же бог от времени отстать!
И не чувствуем, что пекло под ногами,
что над нами пламя-время - не закат -
лижет небо золотыми языками
угасающего сонмища цикад.
Что нам сроки, что истории уроки,
что пророческой звезды падучий след!
Сами мы себе провидцы и пророки -
а считаем за кукушкой сотни лет.
То нам меди не хватает на гадалок,
то кубышками да кружками звеним.
Этот звон в золе заката - как он жалок!
А мы время неповинное виним...