Я не знаю, как рассудят люди
Жизнь мою, но так уж повелось:
Я всё чаще думаю о чуде,
Что однажды видеть довелось.
Звёзд мерцала полная раскладка,
Я стоял на лезвии гольца.
Облака стелились по распадкам,
Хоронясь от лунного лица, –
Словно замер в всплеске нереальном
Золотисто-млечный океан…
Меж вершин, легка и чуть печальна,
После посещенья разных стран,
Сказочным сиянием облита,
В изумлённой пене облаков
Умывала ноги Афродита, –
В облик воплощённая Любовь.
И сказала в искренней манере,
Вдруг решив на горный склон присесть:
«Не найдёшь мечту в наземной сфере.
Свет – в груди. И ключ от счастья – здесь.
Но затем, чтобы в понятьях ваших
Смог ты эту суть пересказать, –
Станешь сам себе, как день вчерашний:
Всё имея, будешь всё искать…
Я не та шальная Афродита,
Что дарила ревность и беду…
От людей пока ещё сокрыта, –
Будет время, – я вас поведу
В ту страну, где снимете одежды
И броню уроните с лица,
И, пройдя по лезвию надежды,
Встретитесь в ладонях у Творца…
А пока всё в вашем мире зыбко,
Чтобы от меня не скрылся ты, –
Пусть живёт в тебе моя улыбка!
Пронеси сквозь жизнь мои черты…»
И ушла.
Во мне ж осталась нежность
К сущему на всех материках, –
Оттого и зиждется мятежность
В помыслах, поступках и стихах.
1996