Конечно, ещё бы сказали:
дороги все - в Рим.
Конечно, теперь ей хорошо,
но с кем-то другим.
В кофе сварились
мысли о том,
что могло бы и было,
тогда и потом.
А если внезапно,
то для чего-то.
На вкус и на запах -
привязанность датам -
зарубкой на память
зашитой тоски.
Тяжёлая завязь
пускает ростки,
слюни и сопли,
и волосы - в ветер.
Я снова не сплю
за "лучшее детям".
Своим и чужим -
ведь чужих не бывает.
Время бежит
и остывает.
Смысл догорает,
потушены звуки...
Строчки линяют
в нежные руки.