Моей подруге Татьяне
Где стойкости взять, мужества и силы,
Страх, словно дикий зверь, сознанье гложет,
Когда родной ребенок на краю могилы,
А ты ничем помочь ему не можешь!
В гортани ком застрял слезой кипящей,
Костяшки белых пальцев сжаты с болью,
И обращен с надеждой взгляд молящий
К Тому, Кто все решает Своею волей:
«О, Боже! Помоги, спаси ребенка!
Ты можешь все, я знаю, Милосердный!
Кровинки жизнь на паутинке тонкой!
Услышь молитву! На пределе нервы!
О, Боже! Слышишь, сердце тихо бьется
Его, чья жизнь еще совсем вначале…
Пусть голос материнский отзовется
Вселенским стоном горя и печали.
Любви своей и милости спасенье
Яви, Господь, благословенной дланью!
О пощади в Христе свое творенье,
Не забирай любимое создание!»
Сердечко матери упало наземь,
В кровь разбиваясь острыми камнями,
И небо рухнуло, как будто сразу,
Боль душу рвет железными когтями.
Мир опустел…Не светит взгляд веселый,
Встречая маму ласково с дороги,
Стоит компьютер сиротливо новый,
Вот его вещи, сумка на пороге…
Нет больше сына…Это невозможно!
Рассудок не смиряется с потерей,
Цепляясь за струну надежды ложной:
«Не верю я! Не верю я! Не верю!
Не раскисать! Стоять! Дышать! Держаться!»
Есть ль в горе материнском чувство меры?
Как после этого потом подняться,
Любить, и жить, и не утратить Веры?!