В ночь бессонную даль туманна.
Холодна и сыра темница.
Свежим ветром, о, Дева Жанна,
прикоснусь я к твоим ресницам.
Раны тёплой росой омою,
но рассвет принесёт тревогу.
Я молитву прочту с тобою
и, быть может, найду путь к Богу.
Тяжелы и прочны оковы,
и, как будто бы, нет надежды.
Но ещё остаётся слово!
И, мужские надев одежды,
отказавшись от отречения,
укрепляя решимость верой,
ты готова принять мучения
непокорною, гордой Девой!
Но страшна на костёр дорога.
И, молясь на кресты распятий,
у столба призовёшь ты Бога,
не сказав палачам проклятий.
И не сможешь сдержать рыданий,
когда ужас застынет в жилах,
потому что таких страданий
человек превозмочь не в силах.
Вспыхнет кровь, разрываясь в пульсе.
Дикой болью огонь задушит.
Крикнешь: «Господи! Иисусе!»
и отдашь в его руки душу,
покидая земные сферы.
А костёр растерзает тело.
Но я вижу, что сердце Девы
в жутком пламени уцелело!
В ночь бессонную даль туманна.
По стеклу хлещут ветры-плети.
И, спустя почти шесть столетий,
я шепчу тебе: «Жанна, Жанна»…
(08.08.2010)