1. Госпиталь
Где воевал двоюродный брат Андрей Рубан, дядья и мужья сестёр Алексей не знал, а вот брат Семён написал, что командовал батареей в с. Ершанка под Сталинградом. (Сталинградский фронт под командованием маршала С.К.Тимошенко. Ком. арт. полка 85- мм пушек полковник Метелёв).
Там не оставалось места, куда бы не упал снаряд или бомба. В июле - августе 43-го на город было совершено 2,5 тыс. самолёто-вылетов,- немцы бомбили беспрерывно.
Тогда всеми родами войск наши сбили 120 вражеских самолётов. За 2 суток Сталинград полностью сгорел. Горел так, что ночью было светло, хоть иголки собирай.
После полного окружения здесь, на ст. Жутово, был единственный коридор, охраняемый от немцев 85-мм зенитной дивизией. В ней-то и стоял за орудием сержант Семён Бондаренко. Дрались они отчаянно. Ночами пополнение то и дело прибывало, стягивались силы для решающей битвы – пустить немца за Волгу ни в коем случае было нельзя! Был приказ "Ни шагу назад!"
Вот сюда и направили гвардейскую пехотную дивизию Юго-Восточного фронта под командованием генерал-полковника А.И.Ерёменко, где служил сержант Алексей Бондаренко.
Списался с Семёном и в одном из боёв встретились в напрочь разбитой школе. Братья только успели обняться - расцеловаться, удивиться в эдаком аду друг другу, как со свистом прилетевший снаряд ухнул этажом выше, засыпав обнявшихся братьев. Алексею в правую ногу осколок вонзился, а Семёну –в правый глаз. В полевом медсанбате братья вволю наговорились.
- Меня, Лёнь, пока Господь хранит всю войну, - рассказывал Сеня брату. – Взять хоть переправу через Волгу. Мы ведь пёрли ордою, плотам и лодкам тесно было. На плотах пушки.
Считай, каждое плавсредство под прицелом фашиста. «Юнкерсы-88» сверху бомбами да с бортов из пулемётов нас молотят, пулемёты и пушки с горы снарядами сыпят, а мы плывём наперекор всему.
Приказ был – в Сталинград любой ценой! Страшно было не доплыть до берега. Меня тогда в ногу слегка ранило, а моих друзей Коромыслова и Пижонкова фашист-гад с самолета расстрелял. Упали в Волгу заряжающий и наводчик, вечная им память! Веришь, брательник, Волга была красная от крови – столько там поубивало наших…-Горько вздохнул артиллерист. И продолжил:
-Понимаешь, я накануне переправы вещий сон видел. Вроде Коромыслов и Пижонков с бахчи два рябых гарбуза* припёрли, разрезали и сами съели. Обиделась батарея, что нам оставили всего 2 кусочка… Рассказал друзьям сон, посмеялись над жадностью однополчан, а на третий день друзья и погибли…- Семён смахнул горькую слезу.
- Значит, два кусочка гарбуза- это гибель двоих с нашей батареи. Это два денёчка жизни моим друзьям оставалось… Эх, знать бы!...- Семён с досадою сжал свои огромные кулаки и бахнул ими по тумбочке. Задребезжавший ложечкой стакан с чаем подпрыгнул и с грохотом свалился на угол железной кровати, разлетевшись на куски. Прибежала медсестра узнать, что случилось?
- Что... что...- сердито передразнил её Семён. - Два моих друга фашисты убили!
- Где? Когда? - заволновалась уставшая сестричка и тревожно обвела взглядом палату, как бы ища убийц.
- На переправе. В Волге. У Сталинграда, -зло ответил ей сержант.
- Ну, у вас и шуточки, товарищ раненый, - рассердилась сестричка, подбирая осколки стакана
- Тогда и нашу батарею разбило, мы в Волге искупались, - как ни в чем ни бывало продолжил рассказ Семен.- Тащили 31-мметровку образца 1914 года на себе в гору. Она на деревянных колёсах, громоздкая, зато безотказная и точная. А её, понимаешь, бац и- вдребезги! Жалко. Хорошо служила! На левом берегу дали нам 85-мметровку. На высотку пошли. Сверху завод им. Куйбышева видать.
Сестричка присела на табуретку и слушала. Недавно на фронте. Всё в бой рвалась,чтобы подвиги совершать, а не в госпитале отсиживаться. Но вскоре поняла - и тут передовая. Тут каждый день -подвиг! Да что день? Каждый час и минуточку пули по живым мишеням молотят. Что им красный крест на белом флаге? В фашистской злобе крушат всё подряд. Вон их сколь, искалеченных. Таскать их по палатам да на процедуры, поднимать на ноги - это и есть её подвиг.
Девушка разинув рот слушала рассказ пушкаря.
- Били мы по вражеским самолётам. Они, гады, группами летели по 9-15 штук. Дым вслед пускали, чтоб нам невидно их было.
И всё норовят подавить наши зенитки. А наша задача – их сбить, не дать попасть в наши цели и сбить их с пути.
Попасть в самолёт- это высший класс, браток! И мы попадали! – гордился зенитчик.
- А мы в пехоте тоже в самолёты попадали! - вторил брату Алексей. – Летят над окопами, заразы, на бреющем, строчат, значит, по нас с бортов из пулемётов.
Так мы ложимся на спину и ждём удачного момента. Строчим из автоматов! Кувыркнётся один «Мессер», другой о пули споткнётся. Особо часто сбивали «рамы»
- Да-ну, браток, разве можно автоматом «Мессера» сбить? – сомневался зенитчик.
- А то! Мне вот «За отвагу», думаешь, за что вручили? Один в траншее остался, всё отделение полегло. Злой был, как чёрт- ни за что друзья погибли.
Ну, я на втором круге и снял «Мессера». Тот так чёрным шлейфом и врезался в землю. А тут, смотрю, танки с крестами попёрли, траншеи давят, окопы утюжат.
У меня в окопе 8 связок гранат было. Я ими подпалил три «Тигра». Ребята с левого фланга подсобили ещё три подбить. Немец и повернул назад.
Я с катушками на КП докладывать, что один остался. Ну, там нач. штаба и написал представление: видели, как самолёт бухнулся рылом в землю и как танки назад попёрли. Только не думали, что я один был...
- За такие подвиги вам Героя должны вручить!- С уважением посмотрела на Алексея девушка.
- Позже представляли, говорят, и на орден. Но я по ранению в медсанбат на месяц попал, потом батальон расформировали, в другом оказался. Так награда, видать, и затерялась...
========
* Гарбуз - в Воронежской обл. так называли арбуз, с ударением на первом слоге.
Продолжение см. 2. Орден за мужество