Я в зеркале лица не узнаю.
Особенно сейчас, когда под вечер
Колеблются дыханьем ветра свечи,
И кто-то сочиняет жизнь мою.
Он сочиняет, не спросив меня.
Больной фантазии извечный данник.
В его руках я вижу кнут и пряник,
В глазах - мерцанье адского огня.
Он говорит, что я его должник
Уже за то, что женщина земная
Когда-то, задыхаясь и стеная,
В мир выпустила мой истошный крик.
Уже за то, что ток моей крови
Мне омывает мысли и дыханье.
За то, что заплатил не я изгнаньем
За любопытство первое любви.
Он говорит, что я – с рожденья раб
Затем уже, что по рожденью грешен,
Что будет путь мой труден и кромешен,
И мне не ведать, кто мой друг, кто враг.
Что за вершиной ждёт меня овраг,
В который я низвергнусь непременно,
Что жизнь – между уроков перемена,
А я уроков не учу, дурак.
Я слушаю, край рамы в пальцах сжав,
Как утопающий канат сжимает,
Его речей едва ли понимая,
Но всё равно пугаясь и дрожа.
Должно быть, просто вечер виноват.
Должно быть, лишь игра воображенья,
Теней и света хитрое скольженье –
Я головой киваю невпопад.
Как будто мне всё это дважды два,
Как будто я лишь галстук поправляю,
Как будто я себе не представляю
Тельца, орла, чудовище и льва.