Я ненавидела его. С первого дня нашей встречи. Эти короткие толстые пальцы, потные ладони, мерзкий запах. И почему судьба так жестока? Меня никто не готовил к такому. Я всегда мечтала об аристократичном юноше с изящными кистями и красивым почерком. Надеялась писать любовные письма для прекрасных девушек и подписывать поздравительные открытки на рождество. Хотела, чтобы мной восхищались, когда он ловким движением достанет меня из внутреннего кармана Brioni. Представляла себе… Эх.
Его звали мистер Кербер. Возможно, при рождении ему дали какое-то имя, но оно так и не прижилось. Осталась только фамилия. И как будто в наказание мне приходилось по десять раз на дню выводить это гнусное буквосочетание в уголках страниц. Наверное, нет худшего занятия для человека, чем быть ростовщиком. Наверное, нет худшей участи для ручки, чем принадлежать ростовщику.
Ставить последнюю точку в судьбе вещей, которыми люди дорожили, хранили и расставались с ними в последнюю очередь, находясь на пороге нищеты. Отчаяние… Отчаяние приводило их сюда, а он наживался на этом.
Когда я сопротивлялась, отказываясь выводить на бумаге цифры и даты, он бил меня головой об угол стола. Удар, второй, третий… Сознание куда-то уходило. Очнувшись, я сплевывала несколько черных капель и пыталась не думать о том, что происходит.
Нередко он заправлял меня разбавленными чернилами. Перо скрипело, он давил сильнее, мне казалось что оно вот-вот сломается… но каждый раз выдерживало. Все-таки я очень хорошая ручка… и очень дорогая. А дорогие ручки не плачут… и я не плакала.
Но с самого начала мысль о побеге не давала мне покоя. И вот однажды он оставил меня на подоконнике у открытого окна. Четвертый этаж, ни секунды сомнений. С трудом переворачиваясь с боку на бок, стараясь делать это как можно незаметнее, я ползла в другой мир. Падение было очень быстрым. Жизнь не пронеслась передо мной, как обычно навязывают книги и фильмы, не было страха… только резкий удар, боль и одна единственная мысль: «Получилось!» Если бы ручки умели улыбаться, я бы улыбнулась.
Прошло два года. Сейчас я живу с маленькой девочкой двенадцати лет, которая нашла меня в тот день на улице и взяла к себе. Она ведет дневник и иногда пишет стихи, а я с удовольствием помогаю ей в этом. Я счастлива. Потому что мне есть, с чем сравнить.