Наш «Лендровер» остановился в тени ближней опоры… Оказалось, что между полуразрушенными опорами моста внизу имеется небольшая лужа… Возле неё – верблюды, склонившие к воде головы. Они пили воду, не отрываясь. Похоже – они никак не могли напиться…
Возле верблюдов в тени стояло человек 5 – 6 людей в светлых юбках. Такие носят сомалийцы. Они были подпоясаны широкими поясами, на которых висели сабли, широкие кривые кинжалы… За плечо на ремне у каждого заброшен автомат. Вероятно, местные жители?
Офицер-сомалиец опустил стекло дверцы машины, поприветствовал людей. Подошёл, вероятно - старший этой группы. Остальные оставались с верблюдами под мостом. Офицер задавал вопросы, внимательно выслушивал ответы. Разговаривали они спокойно, дружелюбно. Я слушал всё это несколько секунд. Понял только – что язык сомалийский. Но потом вдруг пришла мысль, что я веду себя невежливо по отношению к местным жителям, не поздоровался!!! А вежливость в Африке ценится очень высоко…
И, не долго думая, просунул голову мимо офицера-сомалийца и сказал по-амхарски: - «Тенастеле, годынья! Здравствуй, товарищ!» Вспомнить сомалийский вариант фразы я не успел…
Результат был неожиданным для меня. Офицер-сомалиец тут же сдвинулся на своём сидении вперёд, прикрывая меня и в полголоса по-английски сказал:
– «Не высовывайтесь! Никто не должен вас видеть! Никто не знает, что вы едете с нами! Они не понимают по-амхарски и по-английски! Сидите и не высовывайтесь!»
Сомалиец, стоящий возле машины, как ни в чём не бывало, невозмутимо продолжал разговаривать с офицером, как будто не замечая ни меня, ни моей попытки заговорить с ним… Восточные обычаи мудры! Если кто-нибудь спросит его в дальнейшем – кто был в машине, ответ будет, что никого посторонних, то есть меня, он не видел…
И теперь стало понятно, что едем мы по не контролируемой, даже враждебной территории. Похоже, это – патруль сомалийцев! Я сдвинулся на сидении вглубь кабины и откинулся на спинку, замолчал…
Сомалийский офицер продолжал свои вопросы к патрулю. Внимательно их выслушивал. Несколько секунд помолчал. Потом – попрощался, видимо, с ними. Поднял стекло дверцы. Стало прохладнее – заработал кондиционер.
- «Это – патруль сомалийцев… Они сказали, что противник по нашему маршруту не замечен… Мы можем ехать дальше!» - вежливо пояснил офицер.
- «Такой небольшой патруль…» - ответил я вопросом.
- Это – коммандосы! Опытные парни!» - коротко ответил офицер.
- «У нас в вездеходе тоже всего несколько человек !» - продолжил я.
- «Они – тренированные коммандосы! Стоят большого отряда!» - возразил офицер. Мне приходили мысли, что нам просто везёт – не попался ни один солдат противника. Одна автоматная очередь, и сражаться будет некому…
Местность была всё такая же холмистая, поросшая кустарником, деревьями… Дорога – валуны, огромные глыбы. Скорость – не более 15 километров в час. Водитель аккуратно преодолевал очередное нагромождение каменных глыб, точно следуя колее прошедших ранее машин.
Мы ехали уже часа четыре. Дорога – пустая, ни попутных, ни встречных машин. Лишь по бокам дороги, в канавах, в оврагах – всё так же валялись ржавые остовы сгоревших, искорёженных взрывами грузовиков. – «Это было год назад…» - прокомментировал офицер, сглаживая напряжение.
Но вот лес расступился - впереди широкий речной плес. Чистая речка, течения почти нет. По воде бродят африканские парни, подростки…Сомалийцы или эфиопы? Невозможно понять… Кто-то купался, брызгаясь в мелкой речке…
Над плесом склонились высокие деревья тропического леса. На ветках мелькали небольшие мартышки, серо-зеленоватые, с короткой шерстью, чуть крупнее домашней кошки, сливаясь с зеленью деревьев.
Вездеход съехал с высокого пологого берега в речку. Пересёк плес наискосок - видимо стараясь проехать по мелкому месту. На другой стороне речки виднелись хижины.