Когда мужчины видели Карла,
у них внутри разгоралась страсть;
как бы плоть к поражениям не привыкала,
при виде слабейшего нить накала
вспышкою зависти: «мол, украсть
честь у уродца – плёвое дело»;
каждый скалил лениво пасть,
приятная дрожь пробирала тело.
Карл был уродлив, смешон, таков
что словно выпрашивал тумаков;
мужчины небрежно взглянув на Карла
приподнимали вальяжно брови –
каждый себя считал шикарным,
Карл, им, конечно же, был не ровня.
Летний закат больно слепит глаза –
мужчина отводит взгляд от дороги,
видит Карла, и радуется, как дитя.
Он даже слегка даёт по тормозам,
чтобы хоть как-то размять ноги –
от наслаждения аж кряхтя.
Вот этот вот солидный бородач,
благородный отец семейства
завидев Карла издалека
тоже ввязывается в действо,
словно мстя за череду неудач –
«дай-ка сделаю этого уродца и бедняка!»
...
Когда мужчина затевает гонку,
его взгляд слепнет, следуя за целью –
и, повинуясь внутреннему гонгу,
страсть разум оглушительным весельем,
как мать младенца пеленает плотно,
и разуму тепло и беззаботно...
...
Карл играет с бородачом в поддавки –
допускает к себе и сбегает, дразня.
Бородач раздражается, и гудки
выводят ему своё: «Размазня»
Бородач выбивается из последних сил,
обгоняет Карла, с лица утирает пот;
Карл его бесит, как прежде бесил
всех, кто хотел Карла взять в оборот.
И вот на последней, казалось бы, миле
Карл резко даёт по газам –
взгляд у отца семейства затравленный, он бессилен.
Карл, как всегда, в своём стиле;
Карл снова учит азам
уважения всех, кто заносчив и инфантилен.
Потому что внутри уродства
может биться сердце горячее;
по правилам благородства
превосходство себя прячет.
«Карл» - машина ветхозаветного вида –
гордость Отто Кестера, созданная им в одиночку,
любую заносчивость уличала.
Цель этого страшненького болида:
учить людей ценить неприметную оболочку
творческого начала.
март 2008