Всё это просто было и растворилось с годами.
Все миллионы историй,
дневники из чужих тетрадей,
исписанные слезами
и смутной тоской о прошлом.
Исчезающие страницы - без конкретной связи с действительностью -
Моё маленькое расследование.
Подслушивать разговоры
сделал негласным правилом.
И просмотр чужих фотографий на сердце взял, как камень.
Листал чужие альбомы с помутневшей, желтеющей пленкой:
Чей-то ребенок в парке, девочка на качелях...
Я бродил по улице лунной
лицо подставляя окнам.
В мелках, бантах, украшениях, мятых трамвайных билетиках
Я видел свое призвание
Детектива и археолога.
За каждым предметом вечность - трепет живого чувтва.
Дрожь проходит по позвоночнику, когда в серой глухой комнате
старик говорит с телевизором -
просит за внука и дочь.
Я листал все эти страницы
Я верил каждому слову.
Я шептал и влюблялся в каждую
Всякий раз умирая снова.
Я уже позабыл так много.
Я луну назначил сиделкой
средь своих полночных безумств.
Я путался в показаниях.
У меня повредилась память,
Я не мог связать воедино все факты, улики и сны.
Я стал абсолютно чистым -
смешным откровенным ребёнком.
И будто бы так, в награду сегодня у самых ступеней
Ты мне напомнила вечность.
Я просил тебя оставаться.
И, кажется, я влюбился.
Но уже в настоящую девушку
с той стороны стекла,
где оставлен след твоего абсолютно живого дыхания, как молочное облако света.
И потом озарилось небо,
И теперь мы, видимо, квиты.
И пропадали строки,
Хотя книга всё это время -
точно помню -
была закрыта.
Но я только сейчас проверил...
Я впитал все чужие жизни.
Называй меня, как ты хочешь.
Я уснул не дождавшись развязки. Погрузился в слепую раковину.
А эфир продолжал работать,
Озаряя обскуру комнаты
вспышками VHS.