Когда стоишь, забывшись, в жерле эскалатора
и ждёшь, когда закутанная лава
людей поднимется и вытечет наружу
навстречу кем-то нарисованному солнцу
на дорогой глазам цитате Рима;
когда заметишь, как заползали по красному
гнилому мясу строящихся зданий
в огнях строители разрушенного мира
и марширующее в шарме шрамов тело
стареющей изласканной блудницы, -
ты понимаешь, как она красива,
и, раствориться до конца желая
в её телах, исписанных курсивом,
ты слышишь крики, полные восторга,
и кратким выводом победное "Жива я!".