Проворонив рассвет, неудачник-петух за забором орет, как футбольный болельщик
Этот день принесет, верю я, нам прохладу надежды, чтоб дышалось и жилось нам немного полегче,
Чтобы тени лоскут посреди раскаленного лета в обожженных степях Ставрополья
Дал приют и удачу стремительной ласточке - то душа моя - веришь ли, милая? - ищет покоя.
Перекресток дорог помнит шаг тамерлановой конницы, что беспощадным накатом
Проходила сквозь степь, оставляя руины и пепел за собой, в направленьи заката.
Воздух помнит и ржанье кобыл, и шипение сабли в крови, и гортанные окрики старых бойцов Чингиз-хана.
Степь не глина с полынью, а место, где бродят народы, как тучные овцы на склоне кургана.
Это Азия, детка, здесь небо касается щек твоих ветром, как мне б их коснуться хотелось,
А историю просто забудем, унося свои тени с собой по дороге в пустыне по имени вечность.
Расстояние звук одолеет ли? Время стремится к нулю. Но и ласточка небом воспитана, вскормлена ночью.
Разговоры остались за нами следами в пыли под внимательным взглядом зрачков вожака стаи волчьей.
Я и сам тут выращивал хлеб, собирал виноград для вина - кто сказал, что пустыня бесплодна?
Преломляется небо, как хлеб, и вином оно льется в крови моей, и дыханьем наполнит мне рот и небесной свободой.
Волшебство и удачу ты ищешь одна - а зачем? почему не со мной? - на своей половине Вселенной.
И соседский петух мне откроет загадки закатов и тайны рассветов своим криком, как Божья сирена.