Звезда пленительного счастья
Взошла над Питером зимой,
Но преждевременно, в ненастье,
Став многим смертною виной.
А остальным сибирской ссылкой,
Дворянской каторгой в глуши.
К руде прикован норов пылкий,
Порывы честные души.
Пред тем разбили Бонапарта
И до Парижа довели.
Освободив Европы карту
От победителей в пыли.
И посмотрев, как в старом свете
Народ свободно там живёт,
С мечтой ввести порядки эти:
Горн на "Сенатскую" зовёт.
Подавлен бунт! И всё, как прежде,
Страна отстала на века.
Звезда, как памятник надежде,
Но, как и прежде далека.
За сорок пять до "капитала",
И до рожденья Ильича,
Досталось жизни вовсе мало;
За нас отдали сгоряча.
Сто пятьдесят прошло по вёснам
"Сторожевой" и общий сбор.
"Жить так нельзя" – призыв разнёсся,*
Как на "Сенатской". – Выход скор:
Казнён зачинщик, как обычно,
И память стёрта вся о нём.
Казнён за то, что нам привычно,
За то, как мы теперь живём.
Они не признаны святыми,
И не тогда и не теперь.
Хоть жертвой жизнями своими
Нам указали в "завтра" дверь.
Ушли в расцвете и навечно,
Но нет причины их не знать.
В их честь затеплить, разве, свечку
И, как страдальцев, поминать.
*Призыв капитана третьего ранга В.М. Саблина.