Среди светил, лучи родящих,
Лишь только Солнце подходяще,
Чтоб миг рожденья испытать
И книгу жизни прочитать.
Как написать и не солгать,
Прощеньем раны залатать.
Бросаю взгляд я удивлённый,
В непостоянстве осуждённый.
Изволь, незнающий греха,
Корить до свадьбы жениха,
Что в карты он играть изволит,
И лис гоняет в чистом поле.
Глафира, скромница святая,
Роман французский дочитая,
К иконам набожно бежит
И о прощении молит.
Она в романе прочитала
О сердце пламенном корсара,
Его свиданиях несчётных,
О поцелуях мимолётных.
Теперь, дрожа всем существом,
Перед распятым божеством
Молитву наизусть читает
И перед образом рыдает.
Отец, помещик строгих правил,
Её от вольностей избавил,
Стихи читать ей запретил,
А флигель в крепость превратил.
Кавалерийских войск заслуга –
В волненьи барин и прислуга.
Гусарский полк тогда входил
В тот город, где наш барин жил.
Она мила и непорочна,
Но честь девичая – непрочна.
Меж тем корнета на постой
Определил майор-герой.
Мой милый друг, читатель славный,
Я не сказал тебе о главном,
Что сей замученный сюжет
Родился раньше на сто лет.
А потому – балы, интриги,
Запрет на встречи и на книги.
Записок больше не писать,
Стихов французских – не читать.
Свидания в ночи украдкой
Больных любовной лихорадкой.
Отца прощенье. Наконец,
Обряд церковный - под венец!
Шампанское рекой пролилось.
Не зря Глафира ты молилась.
Гусары к полночи напились
И до рассвета веселились.
И что? Здесь, какова мораль?
В чём смысл жизни, где спираль?
Высокопарностью избиты темы.
Морали нет, и моралисты немы.
Изволь, незнающий греха,
Корить до свадьбы жениха.
Станислав Шаблов.
19 августа 2010 г.
______________________________
Илл.: www.images.yandex.ru