Занялс'я огонь, взыграв, в камине,
жар обдал остывшие каменья,
будто искупали их в кармине,
доведя до красного каленья.
Трубный чад туманной повиликой
вмиг окутал сад, как мелкой склокой:
стала местность блеклой и безликой,
скрытая под мутной поволокой.
День, надев вуаль из дымных кружев,
легкой всё ещё прельщён фатою
облаков небесных, обнаружив
грань незримую меж дном и высотою.
Робкий ветер в облике калики
у ворот вступил в обряд плетенья,
скрипнув всеми петлями калитки,
обернулся собственною тенью,
в серый шёлк, заботливо и нежно
кутая сомлевшую округу;
подступала дрема безмятежно,
дым крутя по замкнутому кругу.
Старый дом, увитый сонной ленью,
в сладостной истоме смежил очи,
лишь трещали в камельке поленья,
изразцам вещая сказку ночи.