Я - трехлапый, и след мой отчетливо виден,
Красный росчерк по снегу и шерсти моей
Лес пустынен, и смерть по пятам; я невидим,
Но недолго осталось бежать средь полей.
Я один, и я ранен; мне больно и жутко,
Я последний из серых теней этих гор.
Мы людей не касались. Покой нам? Ха, дудки!
С нами, серыми, краток у них разговор.
Жизнь сужает тропинку, и что мне осталось?
Был когда-то... недавно... и я вожаком.
Были братья со мной... а теперь их не стало...
А теперь я и сам черным страхом ведом.
Я б бежал за леса, только некуда скрыться
От летящей за мною весенней зарницы,
Я бы к людям приполз, только люди не верят,
Что добра можно ждать от голодного зверя,
Я бы плакал и выл от звериной тоски,
Только чую, охотники тоже близки.
Я бы жил, только сердце растерзано в клочья,
Я бы дрался, да холодно было мне ночью,
Я б стремился спастись, но душа не дрожит -
Я б не мог дальше жить так, как люди - во лжи.
Уже близко... я чую их злое дыханье,
Недалекая гибель, непринятый бой...
Братья, ждите! Я только спою на прощанье...
И пустынную даль оглашает мой вой.