Просвечивает солнце до кораллов
и звёзд парную ласковость лагуны.
Здесь ромом пахнет бриз и карновалом,
и в моде натуральные костюмы.
Жизнь праздна и легка карибским летом,
но где-то на плантации мачете
врубается без устали и страха
в тростник, нам добывая жёлтый сахар.
Лицо – подобье грецкого ореха,
в улыбке – обгорелая сигара,
рубаха в соли, сласти и прорехах,
а руки – из канатов и загара.
Неутомимо кули там мачете
орудует пеньковыми руками
и просека за горизонтом где-то
перенесёт тропическое лето
на сахарные полки в суперсаме.
Весь мышцы и загар,
искрится «пляжный мальчик»,
ещё неутомим и юн не по годам,
и взглядом, как удар
мачете, рубит мачо
всласть сахарный тростник
созревших пляжных дам.
Мачете снисхождения не знает,
но ждёт удара звонкого тростник,
на срезе сладким соком истекает
и понимает, что навек погиб!