Я этому миру не должен, ведь были за ним грехи
Похуже, чем жены друзей в крапленой моей колоде.
И пусть шепелявый бог под глупенькое «хи-хи»
Шестерок своих другим нарежет судьбу на ломти.
Забудьте про титры. Напрочь. Увольте по всем статьям.
Щенявое «вон!» не светит моим караванным строчкам.
Я их не царапал зубками, как мальчиков для битья.
Пусть лучше другие гордятся своей молодой суходрочкой.
Белесые скулы скулят прощенье своим черепам.
Мне было не до живых. Я пялился в мартиролог.
Я этому миру не врал. Поэтому и не спал
С такими, как он. Но в кровь вонзился его осколок.
К очкам приморожен наспех вчерашний больной угар…
К чертям «береженых бог..» - ни ставки на фаворитов!
Кому оттоптал лицо, простите. Шел наугад -
В голодном моем лесу дороги еще не пробриты.
И пусть «я на этом мире» – довольно смешной этюд,
Но «я у него в ногах» – совсем уж дурной набросок.
Был грех – к небесам в толпе с надеждой тянул культю,
Но только на поцелуй! И пальцы загнув вопросом.
Пусть кто-то поймет: «hands up», а кто-то прочтет: «воздев» -
Я просто хотел летать, не плача о Джонатане.
И мне не писали писем на адрес «Ему. Везде» -
Не каждому выдан шанс себя раскрутить на танец.
Мне выдали этот мир, без всяких гарантий на…
Ему навязали мой тщедушный, но вольный остов.
И дочь его не со мной, но все ж не разведена -
Нам некуда жить вдвоем. Шей саван из брачных простынь!
А если скроил – считай, кто сколько напел молитв,
И сколько из них меня хоть раз помянули всуе.
Но я выдавал всегда пять строчек на каждый литр –
В расчете! Пусть он теперь мои образа рисует.