Табун на заре выбегает на волю,
Вздымая холодные капли росы,
Несется на волю по чистому полю,
Где сочные травы не знают косы.
И топот копыт выдает их за мили,
И сто колокольчиков звонко звенят.
А кони несутся, вздымая клуб пыли,
И только копыта о землю стучат.
Их гривами рыжими балует ветер,
Вплетая в них листья берез и осин,
Как будто друзьями родились на свете,
Но ветер свободен - себе господин.
Он дразнит коней бесконечною волей,
опасной свободой дыханьем степи,
Он манит коней убежать за собою,
Туда, где просторы и дали в пыли.
Все кони подкованы звонким железом,
Клейменные каждый хозяйской тамгой.
И каждый хозяину службой обязан,
Обязан вернуться он в стойло, домой.
В полуденный зной на зеленом просторе
Попрятались кони в прохладной тени,
И лишь позавидовать можно их доли,
когда так лениво проходят их дни.
Когда же закат разливается красный,
Ведут ребятишки их в тихий аул.
И день завершен, и уже не опасный,
А тихий спокойный их в сумраке гул.
Закрыли коней в деревянном загоне,
И всех кобылиц стали ловко доить
Младые башкирки, а женщины в доме
Старались за чаем свой день обсудить.
И надоив молока кабылицы,
Седая башкирка мешает кумыс.
Мужчины поют под курай небылицы,
Про то как гулял на свободе Чингиз.