На днях все известные в нашем городе плаксы и даже одна заслуженная рёва-корова собрались вместе, чтобы выяснить, кто из них лучший.
Они выходили на сцену и показывали, кто что может.
Например – самые крупные слезинки, большие как яблоки; в одну из них нечаянно угодил майский жук (слава богу он умел плавать).
Кто-то наплакал больше всего: бочку, ведро, две кастрюли, стакан, чашку, и еще чайную ложечку.
У кого-то слёзы оказались самые горькие – горше лука, и перца, и горчицы, и даже самой противной аптечной микстуры; член жюри, которого обязали их попробовать, до сих пор ходит с горькой, а вернее сказать, кислой физиономией.
У кого-то – самые горючие; они вспыхнули от спички, зажжённой на расстоянии в два метра тридцать пять сантиметров, и горели бы целый час, если бы не пожарные.
Кто-то плакал громче всех; громче пожарной сирены и рёва болельщиков на стадионе; он даже вывел из спячки медведя Потапа в городском зоопарке.
Кто-то – дольше всех: два дня и еще сорок две минуты; он бы плакал и дальше, если бы не заснул прямо на сцене.
Зато у кого-то получалось одновременно плакать и танцевать ламбаду!
А у кого-то – одновременно стрелять из водяного пистолета по мишени; и попадать!
Или – одновременно скакать на игрушечной лошадке не держась руками; и не падать!
Или – держась, но зато на настоящем пони; и тоже не падать!
Или – играть свободной от носового платка рукой в шашки; и выигрывать!
Или – показывать той же рукой фокусы!
Или – петь сквозь слёзы песни про джагу-джагу и муси-пуси!
А кто-то просто принёс с собой кактус в горшочке, чуть-чуть туда поплакал, и кактус на глазах у всех зацвёл!
Ну и как тут было определить чемпиона?
Жюри целый вечер спорило, а потом дружно заревело – ведь в жюри тоже сидели плаксы! Они залили слезами все документы; буквы и цифры там расплылись. Компьютеры надолго вышли из строя, потому что с электропроводкой от влажности сделалось короткое замыкание... В конце концов все, громко рыдая, пошли по домам, а подмоченные бумаги отдали мне, потому что именно я должен был написать о конкурсе в газету.
Глядеть на эти листочки без слёз совершенно невозможно. А из редакции опять звонили.
Так что сейчас я пишу и плАчу, пишу и плАчу.
А-а-а-а!.. О-о-о-о!.. У-у-у-у!..