На перекрестке бедности и горя
Ломбардной ночью, воздух бархатист.
И от ночных акаций пахнет морем.
И в белом ялике плывет таксист.
А вот рыбачка, выпивши, сутра.
Пять лет тому, она дошла до точки.
Она любви двоюродная дочка
И мастерству приемная сестра.
И посредине города и года,
Есть у неё, лишь то, что есть на ней.
И может быть, поэтому родней,
Она таксисту, за свою свободу.
Он ей сказал: «Садитесь, прокачу!»
И от обслуги отказавшись сразу.
Подобно каскадёру-трюкачу,
Понесся в ночь, наперерез Камазу.
И что ему купюры в бардачке…
Когда пол-жизни прожито впустую.
Которую, как бабочку в сачке,
Он распальцовкой в воздухе рисует.