Это приключилось, cо мной, несколько лет тому назад, про –
извело сильное впечатление, и я по горячим следам написал, об
этом происшествии, рассказ в стихах, но как-то , сразу,
нигде не опубликовал, в каковом состоянии он и пребывал до последнего времени.
Но не так давно, в связи с известными событиями у израильских
берегов, я просмотрел телепередачу, в результате полемики которой,
мне очень живо припомнилась та моя давняя:
Невыдуманная история
Метро. Дюссельдорф. Как-то еду, меняется станций узор.
И вдруг захотелось соседу, со мной, завести разговор.
Испортил он мне настроение; не будь я беспечным таким,
То, вмиг прекратил бы, общение, не стал бы беседовать с ним.
Вначале, всё было отлично; в поездках читать я привык
И так изучаю привычно, обычный, немецкий язык.
Мне ведома эта наука, однако прошло, столько лет,
(А время – жестокая штука), что знаний, практически, нет.
В иврите я знаю немало, по-русски немного мастак,
Но в этой Европе отсталой, они ж непригодны никак.
Им тут как иврит, так и русский, как нам со своей стороны,
Английский, немецкий, французский, всегда были мало нужны.
Да мы и подумать не смели, что может и нас занести,
В Европу, в которой на деле, всех больше английский в чести.
Но с ним я, совсем, не в компании и часто жалею о том;
И я вспоминаю в Германии, немецкий, с которым знаком.
В вагоне спросил у соседа – Ist frei hier?* – Ja ja!** – был ответ
Сел, книгу раскрыл; вдруг, беседу, со мною заводит сосед.
По-русски вопрос: – Как наука? – Труднее, чем думалось мне!
– Да знаю, тяжёлая штука и с вами согласен вполне!
– Так, что ж вы – не немец, вы – русский? – Хоть, немец, не знал языка
И в школе учил я, французский; сюда, не приехал, пока.
Вот тут-то и взялся, конечно. Хоть вышел из этого толк;
До этого жил я, беспечно и что-то припомнив, умолк.
Беседа катилась неспешно, да время идёт всё равно.
– Ну, как вы здесь? – Вроде успешно. Как видите, тут я давно.
Он выглядел, вправду, на диво: пострижен, наглажен, побрит,
Костюмчик и галстук красивый, весьма респектабельный вид.
– Как сами вы здесь преуспели? Надеюсь порядок в делах?
– Да, я здесь совсем не при деле, ведь я – иностранец, в гостях.
– Вы здесь не впервые, похоже? Ну, как? Изменения есть?
– Мне лично не видно , но всё же, я слышал, что тяжко и здесь.
– Да-а-а! Нет уж германского чуда и хуже здесь из году в год
И режут бюджеты повсюду. – Что ж люди? – Да, терпит народ!
– Нам тоже в Израиле трудно! – Так вы из Израиля здесь?!
И вдруг засмеялся паскудно – У вас же Америка есть!
На, их же вы, деньги живёте, на них существуете там!
Без них бы, вы были в пролёте. Без них вы совсем пропадёте.
Без них вас, арабы, “ням-ням”!
– Не деньги, а люди главнее, хоть деньги, конечно нужны.
И жаль, что воюют евреи. Ведь мы не желаем войны.
Да, нам помогают держаться. Что делать? Спасибо на том.
– Что делать? Арабам, сдаваться!
– Ах, вот как? Арабам? Сдаваться?
Так значит, арабам, сдаваться? Ну, с этим-то мы подождём!
Сдаваться вы им подскажите, о нас не мечтайте мечтать!
– Тогда, как живёте, живите!
– Что лучше под ними сдыхать?
– Так, с этим, они, перебьются, хоть мы только мира хотим.
Сдаваться? Они “зае-утся”, нас ждать, чтоб сдавались мы им!
Слетело, настолько брезгливо и я на него посмотрел,
Да так, что мой спутник смешливый, вдруг, будто на столб налетел;
Умолк отшатнувшись, моргает, как–будто, был слеп до сих пор.
А может, прозреть помогает, до боли знакомый, фольклор?
Не ждал он такого отпора, улыбка слетела с лица,
Исчезла гримаса задора, а я осадил наглеца;
Молчит! Недопонял чего-то? Сейчас, добеседуем, с ним,
Хоть честно, противно до рвоты, сидеть рядом с типом таким.
– Вон ваши друзья-палестинцы – толкую – Так любят террор,
Но воют, как звери в зверинце, когда получают отпор;
Рыдают, но как крокодилы, свои преступленья творя,
Хоть, шастают их воротилы, по миру, как видно, не зря.
По воздуху, морю и суше, да с мира дерут от души
И вешают миру на уши, для этого, кучу лапши,
А мир, нарочито наивно, не гонит взашей, главарей
И деньги суёт им активно, лапши не снимая с ушей.
Ну, надо ж, чинят им обиды и бьют их, болезных, в боях!
Что ж шлют к нам взрываться, шахидов , чтоб сеяли и гибель и страх?
Что ж к нам запускают ”Кассамы”, чтоб жители гибли в домах?
Они не Израилю яму, и а сами себе роют яму
Да, многим своим роют яму, коль нету, ума в головах!
Он вновь – Палестинцы – упрямый народ! – Упрямый? Дурной, так сказать!
– Дурной? Да, весь мир ему деньги даёт; так можно всю жизнь воевать!
Коль всё подаётся на блюде. – Опять он про деньги! Смотри!
– Так, мрут ведь, не деньги ж, а люди,… А он мне – Да ну, дикари!
А я – Что ж, вы может и правы, там царствуют дикие нравы
А корень всему главари, и это – совсем упыри
Вот эти вот, воду и мутят, своих уже многих убив;
Глупцов, как баранов окрутят и гонят на самоподрыв.
Бараны стараются тоже. Они их зомбируют, что ль?
Ведь рвутся буквально из кожи, да в клочья, а выигрыш – ноль!
Себя и других убивают, в своей, идиотской борьбе
Кому они яму копают? Израиль они не сломают,
Но многих своих потеряют; ведь головы рубят себе.
Мы этих глупцов не боимся, мы прочно стоим на своём,
Мы только сильней укрепимся, а их главарей перебьём.
Кто кровью себя замарали, тех хоть под землёю найдут;
Нагадили, значит, " попали " и денежки их не спасут.
Пусть мир их питает, покруче, как сунув башку под топор
Над ним уж, не раз плыли тучи, вернув бумерангом, террор.
Однако ж везёт, этим, гадам – с Израилем дело иметь.
На них бы Германию надо. Им немцы бы дали созреть.
Вы б их, насшибали богато! Подряд! Правый иль виноватый;
Все знают немецкий канон.
– А что же, евреи? – Солдаты! Да,да, не убийцы, солдаты!
Не то, что вы, немцы, когда-то! И лидер, не Гитлер, – Шарон!
Не Гитлер, а Арик Шарон!***
Молчит. Глядь, на выход собрался. Ну, думаю – Что же, катись!
Со мной он едва попрощался, я тоже в долгу не остался
И наш разговор оборвался, и наши пути разошлись.
Весь гонор его испарился, не раз заставляя смолчать,
Но он совершенно не злился, но он абсолютно не злился,
По сути, ему наплевать.
Евреев, арабов ли губят, пусть рубятся, если не лень.
Арабов он, явно, не любит. Он всех, кроме немцев, не любит.
Навряд ли и немцев-то любит. Евреев же – ясно, как день!
Евреев же – ясно, как день!
Пусть, с ним мы не встретимся больше; всё ясно, а значит, к чему?
Но пусть не забудет, подольше, пусть врежутся в память ему
И весь разговор между нами, и суть столкновенья, в упор.
И как впечатляет, местами, до боли, знакомый, фольклор.
*Здесь свободно? (нем.)
**Да,да! (нем.)
*** Арик Шарон – Ариэль Шарон, премьер – министр Израиля 2001 – 2006 гг.