…И ещё один день отошёл, и ещё горстка счастья изжита, –
пересыпалась в прошлое, словно в песочных часах.
А уж полночь спешит в новый день неизвестность насыпать,
и вручить поскорей, и рассыпаться в сонных глазах…
Впрочем, счастьем назвать
то, что встречей для нас называлось,
ты не хочешь, – а я
лишь рассеянно вновь соглашаюсь с тобой…
Эта встреча – была. Но она… Но она где-то в прошлом осталась,
где-то в Прошлом… Для нас
больше встречи не будет такой…
Сколько ж дней, – тех песочных часов (или рек?), – отшумело,
отпылало закатов и зорь, отсчастливилось встреч и надежд…
А ведь всё сохранилось, ведь Время разбить не посмело
то, что в Дни заковало само… Ну так где ж это, всё это, – где ж?
Не потеряно, нет. Память всё для людей сохраняет.
Даже то, что не помнят они, даже то, что ушло навсегда,
как им кажется, в Прошлое. Но ведь Память
меняет местами
верх и низ у Песочных Часов, возвращая и дни, и года.
Возвращая и встречи, и то,
что назвать здесь пытаются счастьем,
возвращая опять и опять, позволяя ожить в сотый раз
удивлённому дню, что когда-то сгорел в одночасье,
а теперь согревает порой
замерзающих нас.
Вот поэтому я – улыбаюсь сейчас (– как несхоже
это с теми озёрами глаз, что улыбкой прощались с тобой…)
Вот поэтому я –
улыбаюсь… А всё же… а всё же –
не вернётся тот день, – и для нас
больше встречи не будет
такой…