Я всё понимаю твоими словами,
Что сказаны были как нынче, так прежде,
Что стадо считается лишь головами,
Коль тешат бесстыдно-хмельную надежду
Ворваться в покои, укрыться альковом,
Предаться разврату, назвавши любовью.
И заякориться венчальным покровом
На праве смешавшихся, в общую, кровью.
Так много вещалось - из них я всех хуже.
Оспаривать? - Дело дрянное, поверьте:
Коль видится кто-то в болоте и луже,
Хоть дверьте с усильем к нему, хоть не дверьте,
В закрытые души стучаться? - Довольно.
подпорки глазам, что закрыты навеки?
Пусть больно, хоть я не скрываю что больно,
Я только дерьмо, а они - человеки.
- Чем лучше ты той, что даёт без разбору:
Ведь ей надо кушать и трЯпицу лучше!
.........................
Прижали. Распяли, прибивши к забору,
Прикнопили к, в гной унавоженной, куче.
Махать ли руками средь мельницы крыльев?
Кричать ли средь крика вороньего стаи?
Реветь ли белугой в безмолвном бессильи
Средь шума прибоя, что не умирает?
Зачем? Среди званых незваных не ждали!
Зачем же незванность? Она ведь в натугу.
Хоть Вы, а не я, в поднебесье кричали,
Что жаждете Света и Счастья подругу.
Оно услыхало: запросу - подарок.
Но Вам показался он мелким и низким.
И старым. И тусклым. - Хотелось, чтоб ярок.
А он - как удар по больному мениску.
Прислали - забрали. Коль в зубы глядели.
Расстройство? - Отнюдь. Так покойней и легче.
Мне вЕдомо мненье, что время, мол, лечит...
Когда происходит сердец опыленье.
Я вашим сердцам пожелаю цветенья!
Любви перекрёстков! Плодов урожаи!
В безумствах любовных хмельного везенья!
Где счастие ценят и не обижают.
Но Небо не внемлет напрасным молитвам:
Повторно свои закрома не раскроет:
Жизнь гадка по сути. Зачем ещё битвы,
Когда она так оскудела в героях?!