Чапай всё плывёт по реке, по Уралу, слагается песня навроде хорала…Какому хуралу? Какому оралу? Я в многотиражке штаны протирал. Ковали страною орала с мечами, ховали секреты, взрывались мечтами, в Челябинске я на заводе на тракторном,
пописывал с пивом в редакции с раками. Не враками вовсе народ забавлял, завод штамповал и завод выплавлял, я славил и токаря, и сталевара, понятно, не токо, из-за гонорара. Хоть гонора было! И на телевидении, конечно же, тоже меня уже видели, да и в «молодежке» уже репортаж, вхожу , сам того не заметивши, в раж…Чапай же всё плыл по реке, по Уралу, про ворона пел и старательней трала, трусами внакид чебачишек имал, Мальчиш Кибальчиш это всё понимал…Но мало того – ты тому была рада,
с тобой нас свела маята танкограда. Что было-то было. И ты родила, сыночка-малютку –такие дела…Понятно, что соски, коляска, пеленки, каляка-маляка у мужа гулёнки…Ведь был я так молод. Да был я не стар. И вот словно молот: «Обмыть гонорар!» Я стал погружаться в зеленую муть, вот тут понемногу случилось хлебнуть…До капли я Каппеля пуль хватанул, река уносила –выходит –тонул…А тракторы пёрли. Работал конвейер-и красных червонцев заманчивый веер манил журналистских податливых гейш- и я просыпался с похмелия злейшего…Тут теща, понятно, как тридцатьчетверка, из спальни жены отступаю в каптерку…
Со мною полбанки да красные раки, а с тестем так дело доходит до драки…Не враки –тех раков в прозрачных озерах ловили с редактором, не припозорясь, всегда возвращаясь с уловом для пива- всё это , конечно же, было не криво… Потом догонялись , понятно, мы водкой, потом гужевали с какой-то молодкой,
да кажется Анка –в тачанке мы с ней, потом становилось ясней и ясней, что раками красными слово «развод!» И вот в глубине дефицитовых вод, Чапай , как запчасть миновавших побед,
поживою раков на чей-то обед. Те красные раки - по рекам, озёрам сползись, чтобы сделать Чапаева сором, чтоб, высосав напроч Гражданской героя, обрел он во мне бы рожденье второе…