Выйду в поле, разбросаю зёрна,
Пусть созреет золото-пшеница,
Животворный крест поставлю после,
Чтоб не расклевали вражьи птицы
Зёрна-мысли, зёрна-побужденья,
Зёрна-смех и зёрна-поцелуи,
Зёрна смерти, таинства рожденья
И, конечно, зёрна первой бури.
Горсть семян с обугленных ладоней
Упадёт в просторный тёплый пепел,
В пепле том, как в озере утонет
И замрёт на целые столетья.
Но неправда, семена те живы,
Просто им лежать ещё до срока,
И ростком впиваются стыдливо
В жаркий уголь, выпивая соки
Из тепла, и жизнью набираясь,
Расщепляя камни, как лучины,
До ядра земли достать пытаясь,
До полярной вековечной льдины.
А потом, стряхнув остатки пепла,
И поняв, что жить ещё не поздно,
Прямиком потянутся до неба,
До небесных врат и дальше, к звёздам.
А наутро нового столетья
Я приду с серпом на это поле
И стеблей, тяжёлых, словно плети,
Я нарежу и сложу на воле.
Испеку румяных караваев
И, как прежде, горсть семян оставлю.
И, миры пшеницей засевая,
Верю, что взойдёт. Нет, точно знаю!..