Спешащую меня, догнал,
Полушутя назвал плутовкой.
Средь шумной улицы обнял,
Да как-то впопыхах, неловко.
Спросил: «Живёшь как? Дети как?
Что муж? Неужто выпивает?»
Поплакался, что давний враг
Его, как раньше, донимает.
Пожаловался, что жена
Ушла. Не обижал как-будто.
И, что соседка- сатана,
Ворчит уже второе утро.
Заверил, что давно не пьёт.
Вздохнув сказал, что сердце ноет.
Такой как я, мол, не найдёт.
Ну, а с другой и жить не стоит.
Я, бабьим сердцем, поняла
Ты просишь: «Погоди, послушай».
«Но я спешу, прости, дела,
Не излечу твою, я душу».
Слова похожие на стон:
«Иди, иди, я понимаю.
Ты наважденье, ты мой сон.
Был нелюбим тобою, знаю.
Не обессудь, остановил.
О прошлом часто вспоминаю.
Как сильно я тебя любил!
Иди, иди, я понимаю».