(Разговор Адама с Евой, оставшейся на Земле. В присутствии третьего человека).
— Смотри, моя отрада,
в высоком терему
живет человек, не знавший о Сталинграде,
он до сих пор воюет войну.
До декабря он безумно занят,
и новый год ничего не изменит.
Вместо икон целовать запонки —
как в сотый раз договариваться со змеем.
Смотри, моя отрада,
мы здесь ничего не успеем.
— Для этого ли осень
золотила мои кудри,
чтобы потом все дороги кроссом,
чтоб ничего не менялось утром?
Для этого ли лето
кормило поля пшеницей?
Милый мой, милый,
Не наклониться,
не прикоснуться
Небу твоему к земле моей.
Как футбол останавливают из-за гибели вратарей —
Так и мне без тебя — хоть лети с небоскреба, хоть напивайся ядом.
Я никогда не умру. Это правда.
Во веки всех новых веков.
— Ева моя, Ева,
когда идет дождь — небеса задыхаются ревом.
Что же ты не ходишь по этому облаку?
Что же ломаешь каблук на сыром асфальте?
Если бы я не знал Бога лично —
я бы сказал, что все это фатум.
Смотри, моя отрада,
человек в терему орет, что война — это много фарта.
Что война и мир отличаются только формой.
Отчего же тогда все колени стерты
от молитв о безоружных, жующих слюни?
Иногда мне кажется, что я окончательно сломлен.
Забываю имена и фамилии, даты рождений, смерти.
Но, ты знаешь, я буду стучать к тебе в окна ветвью
какой-нибудь цветущей яблони,
целовать запахом хвойных лесов.
P.S. Сегодня же вечером я стану просить у Бога
хотя бы по понедельникам
не оставлять тебе этих печальных снов
обо мне.