Самым бескровным завоевателем народов был и останется Сержант Пеппер. Его взвод(взводились с полоборота) из четырех ливерпульцев был откровенно пацифистским, но «битлам» удалось создать империю дотоле небывалых масштабов. У нас только Ленин так же яростно критиковал войну с Германией до победного конца, как «у них» Леннон – войну во Вьетнаме. Ну а вообще-то –штык в землю –и по домам –«тактика» для нас нетипичная. Вопреки военно-тактическим «ляпам» «голштинского чертушки» Петра III и продвижению НАТО на Восток –Кениксберг-Калининград всё еще наш. Не взирая на Цусимскую трагедию и самурайские притязания , Сахалин и Курилы все еще “не отпали”. Вполне реальные, а не только со стен Третьяковки взирающие богатыри в дозоре держат натиск. Святой благоверный Александр Невский продолжает грозно предупреждать: “Кто с мечом прийдет - от меча и погибнет”.
Сегодня, когда нам предоставилась возможность развинчивать по гаечкам пропагандистские мифы Второй мировой, вдруг выясняется, что фильм о Илье Муромце, срубившем головы Дракона – калька с фильма Фрица Лонга о Зигфриде, искупавшемся в крови Дракона. Как в шестедисятых, запыхавшись, бежали догнать и перегнать Америку, так в тридцатых-сороковых состязались наперегонки с Германией, хотя ведь известен афоризм Суворова о том, что “русские прусских всегда бивали”. Закованный в своем гробу Святогор рвет образовавшиеся от ударов меча-кладенца Ильи железные кольца, как путы смирительной рубашки, лишь тогда, когда на крышке того гроба начинают приплясывать и улюлюкать. “Русские долго запрягают, но быстро ездят”—открытие, которое приходилось вновь и вновь делать тем, кто приходил с мечом. Мы—без сомнения одна из самых воинственных и имерских по духу наций. В наших жилах струится – загодочный “коктейль” из крови скифов, викингов и чингисхановых орд. Сибияки –гвардейцы под Московой или бердский спецназ в Чечне – могли и могут снова и снова проявить чудеса пассионарности под стать Ермаку Тимофеевичу и его небольшой дружине, присоеденившей к России две третьих её территории.
Было время, когда отнюдь не по вине “ливерпульской четверки”, мы как бы стеснялись своей воинственности. Стремились как можно меньше бряцать оружием, потому что сильно уж громко брякнул ботинком по трибуне Хрущов. И без того—подводные лодки плавали у берегов Флориды. И так уже ракетные установки торчали–на Кубе.
Как-то не шибко давили на “милитаристский дух” отцы-командиры нашего полка связи одной из танковых армий ГСВГ, распологавшейся в экзотическом каррэ казарм, о которых ходили легенды, что это, мол, казармы какой-то там “личной охраны” какого-то вермахтского шишки. Разбомбленный американцами Дрезден, к 1972 –году моего призыва в армию сверкал золотым барокко Цвингера, сиял мощеными брусчаткой улочками. И было непонятно, как можно было крошить гусеницами танков и изводить на описанный Куртом Воннегутом в его “Бойне” щебень такую сказочную красоту? Но эта красота была бы столь же неполной и недовершенной, как любой немецкий ландшафт без шпилей готических храмов, без одного штриха…Музея напротив КПП нашей части, откуда по тревогам и заполночным побудкам мы выламывались на своих БТРах, чтобы домчавшись до Айзенакского, Ютербогского или Магдебурского полигона, снова и снова давать связь для танковых армад, рвущих траками землю воинственных тевтонов. “Музей ННА”, так назывался этот храм воинской славы, куда мы вошли строем – и увидели и рыцаря в доспехах, и всех его последователей, вплоть до тех, кого потом так запросто обводил вокруг пальца киношный Штирлиц…В блеске славы, в ореоле мучеников.
И все –таки Защитник Отечества оказался сильнее того Завоевателя. Цена, конечно, была заплачена страшная. Уже не кольчужники с “мечами хоролужными”, не эскадрон гусар летучих—а весь народ Святогора с вырванным из горы, выкованным в бессонных цехах Зауралья грозным мечом. Сталинская сталь против Крупповской. Георгий Победоносец воплотился в Георгия Жукова. Кары небесные—в Александра Покрышкина. И мы победили…
Долг перед Отечеством или “интренациональный долг”, но - долг. Верность присяге. Офицерская честь. Солдатское мужество. Афганистан, Чечня, подводная лодка “ Курск”…
Целуя вмонтированный в икону ковчежец с мощами Благоверного под сводами покрывающегося фресками собора Александра Невского, снова вижу его, сжимающего рукоять плугом справедливости упертого в землю крестообразного меча.