***

1.
Рёбра, углы и шипы мебели –
обдираться о них, ободраться
в синей прострации сумерек.

В пульсирующий висок
ввинчивается бурав часов.
Ночь или день?
Равно одинаково прозрачно окно
и в блеклом рассвете, и вечером, и в
блеклом рассвете.

Дни без чуда,
сны в идиотских кошмарах – полный рот
нажёванных мух.

Холодно,
холодно внизу живота:
протезами зубьев
выгрызает бульдозер траншею,
идеальную
по диагонали, в белом, промёрзлом,
что некогда было полем в клевере, вишнях.
Слышишь?..

А птицы кричат в небесах.

9 февраля 1978

2.
Самое живое в комнате –
это розовое яблоко,
напоминающее женский задок. Оно
в отчуждённо изогнутом
старинном ковше с позолотой, и рядом
почтовая открытка
с почтовыми вопросами.

Ножницы – острые,
клей – липкий,
бумага безлика,
и телевизора колба
полна гомункулов –
синие лица, улыбки добряков.
Настроить,
настроить!

И
Воткнулись в незащищённое темя земли
Стальные пруты,
концы рычагов
царапают-бороздят по извилинам мозга,
их выпрямляют – настройка!

Самое живое –
это яблоко.
Даже живее живого,
так холодно.

8 февраля 1978