Свяжу шагами подорожный узел,
повесившись на крюк растрёпанным плащом.
Бескрылый шмель вращательно-диффузен,
в карман оконный поворотно поглощён.
В конечности не отдаю отчета,
сжимая в запятую вязкий горизонт.
Ворсинкой между выщербленных стёкол
врасту. Ресница\ось – ведомый монохорд.
Потёртый войлок перештопан синим.
Курчавится слюна обветренного рта.
Апрель – плаксивый ластик – обессилел,
стирая прелые простуженности льда.
Мой сон – не сон, контузия полёта
в хрусталь посаженных горячечных зрачков.
В тюрьме проточной судорожно кто-то
рвёт лоскуты навзрыд солёным сквозняком.
Скользящий змеелов однонаправлен –
распутья не приемлет, списывая дни
вокзальной чередой в часы напраслин.
Сойти рыданьем в ночь – не значит изменить.
До наготы ост`ужен жжёный воздух
в плотнеющей до сгустков рваной тесноте.
Ворча\ворочая весну, воссоздан
избыточный финал… но станции не те!