...уйти или остаться? Вот задача:
что благородней — зубы сжав, терпеть
плевки, удары, оскорбленья — или
скрестить оружье с полчищами бед
и положить конец им? Смерть — как сон,
не более; и, засыпая, мы
освобождаемся от давящих тисков
сердечной боли и страданий плоти —
проклятого наследья. Смерть — как сон…
Как сон? — увы, но в том-то всё и дело:
какие сны присниться могут т а м,
там, за пределом суетности бренной?
Вот где мы медлим, в этом и причина
тому, что, мучась, мы живём так долго;
иначе кто бы колебаться стал
при расставанье с миром лжи и грязи,
где подлость попирает добродетель,
где торжествует зло, а гордый — сломлен,
где правосудье дремлет, а любовь,
презреньем поливаемая, стонет,
когда все это может зачеркнуть
удар кинжала? Кто бы стал нести
унылой жизни тягостное бремя,
когда б не страх чего-то после смерти,
в стране, не обозначенной на картах,
откуда не вернулся ни один?
И мы предпочитаем оставаться
средь наших бед, а не менять их слепо
на незнакомые, что нас, быть может, ждут;
трусливо повинуемся рассудку,
решимость наша сякнет и бледнеет
в холодном свете трезвых рассуждений,
и замыслы безумного накала,
перегорев и действием не став,
сворачивают в сторону безвольно…
1978