Сейчас нам где-то придают оттенок красок
Богатырей сложившихся былин,
Но наши взгляды зреют ржу пробитых касок
И чёрный прах обугленных руин.
Багровым небом напрочь рваного Поволжья
Бойцы укрыли свой короткий нервный сон.
Сырая степь колышет снег привычной дрожью,
Переходящей в непрерывный тихий стон.
А каково смотреть с иссохшими сердцами
В глаза детей, принявших лица стариков?
И пусть мы в прошлом приходились им отцами,
Теперь нам чада – острия слепых штыков.
Зима пообещала быть суровой,
Но разве лёд удержит сей напор?
Одев на души кандалы священной злобы,
Мы встали насмерть у черты последних створ.
И в чреве ночи,
Где пляшут лучи
Взбесившихся прожекторов,
На прелом ветру
Вступает в игру
Язык безразличных костров.
И будто бы каждый отчетливо видел,
Как в небе прошел звездопад...
Отвергнув финал, в устрашающем виде
Восстал из огня Сталинград.
Мы помним слёзный час прощанья с матерями,
Вой и надрывы потерявших разум жен.
А командиры сплошь бездушными речами
Твердят о значимости сталинских знамён.
Не надо! Это лишнее... Поверьте!
И по-солдатски просим о другом:
Когда вы нас ведёте в жерло смерти,
Напоминайте лишний раз про кроткий дом,
Что утопал весною в яблоневом цвете
И расстилал лугами семьи медуниц
До той поры, пока по дремлющей планете
Не вздумал маршем прошагать проклятый фриц.
Ну что, враги? Объятья будут долги!
Отбросьте прочь намеренья свои!
Вам не испить воды из нашей Волги!
Вы захлебнётесь в собственной крови!
И вихрем атак
Ревущих ватаг
Дополнена песня войны.
Похоже, зима
В неё влюблена,
А будни в зиму влюблены.
И будто бы каждый отчётливо понял
Блеснувший вдали результат.
Воздвигнув бессмертье своей обороне,
Восстал из огня Сталинград.
Уходят в небыль знаменитые столетья,
Забыв обрывки павших дат календаря.
Но это век с литым разделом «Сорок Третий»
Встал монументом в раннем утре февраля,
Когда без стыда, свесив слёзы по морщинам,
Мы поднимали бурю криками «Ура!».
И по расколотым хмелеющим равнинам
Заковыляет к солнцу новая пора,
И суть светил взовьется много ярче,
И звон весны ударит по небу крылом.
Знаменья ныне растрактованы иначе –
В жестокой летописи вызрел перелом.
Мы наблюдали только ржу пробитых касок
И серый прах истерзанных руин,
Но души вспыхнут радугой окрасок,
Увидев под руинами Берлин!
Вскипающий срок
Вершил грузный рок,
И плавилась в заревах сталь.
В пластах пепелищ
Тлел прах корневищ,
Что мутью окрасили даль.
Но каждый отчетливо грезил победой,
Встречав свою смерть наугад.
В печалях воскресший, в геройстве воспетый
Сказал своё Я Сталинград.