Клубится дымом жизнь горячего копченья
И я, как омуль малосольный на печи,
Хватаю передозы облученья –
Рентгеновской поэзии лучи.
Экзамен, длящийся уж скоро полстолетья, –
Борьба за выживание. Авось,
И Родину, смогу переболеть я.
Вот пережить бы, снова, не пришлось.
Да где переживать? Урод урода,
Известно, разглядит из далека.
А что она манит, меня, – Свобода,
Так значит, жив глупец во мне пока.
И глупости мои бытуют в рифме,
И сам себя наказываю тем,
Что прибываю в сложном алгоритме
Меж двух не состоявшихся систем.
Одной – разрушенной. Другой – недостижимой.
Проклятием хмельного чернеца,
Явилось душное радушие режима,
На золотого, нас, поймав живца.
Да чёрт бы с ним, – не то дружок обидно,
Что воры тянут не жалея жил,
Что ни спасенья, ни конца не видно,
А то гнетет, что душу заложил.
Как омуль брошен из воды, да в огни:
«Молчание – начало всех начал».
Взял жизнь взаймы? Тогда живи и помни:
Свободы нам, Творец не завещал.
(Август 2010 года)