Между дверью и проёмом двери нет угла,
никого не выпускать, не впускать, как в тюрьме.
Я божественное имя в картуш обвела,
бальзамирую останки, тесню на них змей.
Может, кто-то и способен стирать имена
с саркофагов и гробниц, в чёрном списке хранить,
хоронить своих владык без обрядов, вина
за падение династии будто на них.
Управлял моей вселенной, ровняясь богам,
пролетел расцвет эпохи, суждённой уйти,
для тебя на Абидосе воздвигла я храм
в Царский список твоё имя внесла, из пяти.
На артерии не давит потребность родства,
замещавшая промилями воздух в крови,
потому что фараон отошёл к божествам.
Я оставлю тебе сердце, в полях оживи,
коль позволит справедливый Осирис-судья.
От истории отречься — честь уронить.
Переходный мой период, не ты, уходя,
предлагает одиночество, справлюсь и с ним.
Что-то всё-таки потянет, уж сколько ни злись,
повозиться с артефактами, пепел стереть
в ожидании new царства, последнего ли? —
ведь эпоху сменяет другая, не смерть.
2009 год