Когда закрываю глаза, я оказываюсь в запертой комнате, с высокими холодными стенами из титана, ледяным полом, с маленьким окном. Забившись в угол, я теряю свое сознание, борюсь с ним, провоцирую его действовать. Оно спит. Спит и разум. Как будто я в клетке, а вокруг меня танцуют маски одиночества, равнодушия, холода, лицемерия и безнравственности. Протягивая свои лапы сквозь тонкие прутья разума, они въедаются и ищут тепло. Самое теплое место - сердце.
Покрытое коркой льда и ожиданий, оно стало совсем рассеянным. Можно лишь смотреть вперед и ожидать лучшего результата. Из мягкого света можно понять, что это тот путь, та надежда, о которой говорится во всех фильмах и книгах, это утопия и happy end. Интересно, в чьей жизни.
Мои барабанные перепонки лопаются от тишины звуков и невозможного спокойствия, которое окружает все. Она будто то пламя, что притягивает к себе хоровод ненужных теней и воображений. Все, что остается мне делать - смотреть фильм собственного изготовления, сюжетом которого являются мои воспоминания, а глаза - прожектором и главным редактором. Воображение могло бы стать замечательным режиссером, и зарабатывать миллионы. Правда, лишь сумасшедший пойдет на дебютный фильм, который рассказывать про танцующую гордость, а одиночество душит веселье.
Бредни сумасшедшего. А может, по металлическим стенам, вдоль которых ползут тени, разгорится огонь боли и терзаний? Выйдет плеть с невидимой рукой, ударит один раз и подарит тебе кнут мыслей, и ты, каждый раз, когда будет такое же освещение или случайные намеки в кадре на тот момент, будешь бить себя ею, взмывать по ледяной стене от боли, и замерзшие руки упадут от усталости на плиты. Захлебываясь единственным источником, не зная куда деться, в закрытой метровой комнатке будет проходить новый сюжет фильма, в котором снимаются старые актеры в новых ролях.
Мастера своего дела, меня маски и действия, завораживая круговоротом событий, они танцуют хоровод, а их тени, подражая всем движениям, шепчут звуки мелодий и слов тишины, которая умеет творить свои собственные звуки. И в этом театральном представлении ты невольно кричишь, заглушая все вокруг.
И, как всегда, начинаешь слышать стук шагов начальника театра, главного продюсера, его монотонную ходьбу. Это идет заледенелое сердце. Заледенела и боль в висках, остановился прожектор. Маски и тени замерли. Ты начинаешь дышать. Вдох. Выдох. Вдох.
Но только дыхание придет в нормалью колею, и превратит в пар заледенелые стены, безмолвный поцелуй печали и сострадания, коснется губ, и превратит комнату в ледяной склеп. И снова, разлука обнимет одиночество, и холодные руки обнимут колени, жаждя оказаться снова в тепле и дописать те пару строк, которые не успели проговорить глаза.