Потом ползёт на грязный выгон
Там щиплет травку - мураву.
Бронштейн, известный всем барыга,
Что сам себе поёт хвалу.
И говорит, увы, по - русски.
Да так, что смысла не понять:
Что Бог не выдержал нагрузки
Что время, вдруг, помчалось вспять.
Что строй в России первобытен.
Всё нужно срочно изменить.
Что счастье русское - в корыте.
Есть чем и в чём народ кормить.
Здесь столько разного народу.
Занятен их бесчётный круг.
И все глупы. Так было сроду;
Глупцам бесчинства сходят с рук.
Глупцы в тиши не прозябают.
Они признания хотят.
И никогда не погибают,
Живыми в Ад ко мне летят.
Их здесь с почётом размещают.
И на довольствие берут.
Они здесь умных просвещают.
Пропагандируя свой труд.
Гляди! Протопали мы знатно.
Опять за кромкой леса синь.
С тобой беседовать приятно.
Ах, память, память к чёрту сгинь!
Приап, мой друг, уж недалече.
За тем, пологим бугорком.
Он будет рад случайной встрече,
Напоит кофем с сахарком.
В руках Приапа: нож и веник.
Известен тем, что не дурак.
И даже больше – академик!
По части женских ртов и срак.
Манда безграмотна и злачна.
В ней мрак, а мрак всему исток.
Метёт он тьму, да так удачно,
Что видно солнце между строк