Вздыхай в начале и в конце
Моей трагичной сцены.
В моём стареющем лице
Глаза ещё бесценны,
Но взгляд уже почти не тот,
Он провожает счастье.
Ещё улыбку корчит рот,
Но вдруг дрожит запястье,
И я не в силах не сказать
Заветное “останься”.
Но ты не сможешь завязать
Развязанное. Бавься
Моей бессвязной чепухой.
Бесцеремонной болью.
Пусть брови дерзкою дугой
Взлетают вслед за ролью:
Один актёр сыграл двоих,
Один теперь и плачет.
Но ты не бойся, я не псих,
Я был тебе в придачу
К твоей размеренной весне,
К твоей зиме без снега.
Я утоплю тебя в вине.
Ты – Альфа. Я – Омега.
Моя слеза разделит жизнь
На до тебя и после.
Смотри на это, но божись,
Что не расскажешь возле
Другой ласкающей руки,
Наевшися постелью.
Мои ключи, твои замки.
Но кто же там, за дверью?
За дверью больше никого.
Я возвращаю сдачу.
Не хочешь брать? Да ну, чего ж:
Бери, я не заплачу.
Я знаю цену – я плачу.
Дослушай и исчезни.
Я так ещё тебя хочу,
Что звуки льются в песни.
Но вряд ли мне тебе их спеть,
Я не возьму ни ноты.
Я неубитый твой медведь,
Иди ни с чем с охоты.
Сейчас, лицом к лицу, скажи:
Спиной к спине не жалко?
Целуй, а лучше откажи.
Мне холодно. Мне жарко.
Не аплодируй и не лги.
Я ухожу со сцены.
Чужие? Недруги? Враги?
Молитва… Вены… Вены…