Постепенно я становлюсь
всё более наблюдаемым.
Кроме моего отражения,
в этом зеркале можно заметить
листву на обоях, дерево буфета,
изящные пируэты стульев вокруг стола,
окошко с облаком в рамке,
кота, задумчиво бредущего
под моими окнами вдоль парапета,
тротуар со старушками,
тикающие часы в витрине
из плохо вымытого стекла,
можно, наконец, определить моё место
в пейзаже, заставленном каменными домами,
место каменного пейзажа в излучине
огибающей его реки,
направленье реки к ближайшему морю
и даже то, как она умирает в нём,
упадая во впадину в земной коре,
да и всю эту корку,
которая не очень надежно
удерживает в чреве планеты
раскаленное варево из жидких металлов,
и саму планету, что огибает светило по орбите,
указанной ей Кеплером
и другими понимающими в этом деле.
Да, теперь меня видно в контексте.
Осталось понять, что же записано
на невидимых скрижалях
внутри черепной коробки,
там
у меня
внутри.