Звон мятых колоколов. Призрачно осел на дно город. Седина окон не отражала лиц. Сугробы ледяной печали и где-то лишь маленькие капельки крови.
Я ждала твой удар.
Незаметно.
Незаменимо.
Неизвестно.
Неизличимо.
Что-то вроде мантры, но так изящно переливающийся на щеках. Было вредно столько спать. Я это уже поняла.
Я чувствую остроту боли, просто ломаю ее губами, вгрызаюсь в нее зубами, чтобы четче чувствовать, а главное, слышать свое сердце.
Оно бьется в ритме этой музыки в колонках, подпевая моим стонам.
Столько слез! Совсем ненужных, совсем никчемных...
А захлебывалась в них, будто это последний глоток воды.
Знаю, что тебе не понять всего этого.
Просто читай меня между строк.
Но понимай, как хочешь! Объяснять я не буду.
Только не надо живьем с меня снимать маски, они вросли в меня, и мне больно.
Не вынуждай на ложь этими насмешками, ухмылками.
Могу ведь сделать так, что и с тобой погрязну во лжи, а это не моя цель.
Выставка боли.
Холодно и цинично взяла нервы в руки.
Разбавила родниковой водой ртуть.
Улыбаюсь буднично, открыто.
Все хорошо.
Три фантика. Вязкое, приторное прожигает горло.
Улыбаюсь, все хорошо.
Тебе не понять.
Минус тридцать по Цельсию пикируют прямо в душу.
Видишь, как красиво связана по рукам? Не могу сделать ответный удар, последует еще один. Так может и вечность надоесть.
Не хочу.
Устала от злых реплик. Яда много. Выплескиваю его в стакан с белым вином, размешивая карамелью, сорванной с покусанных в приступе вчерашней истерики губ.
Но ты не следишь за моими ходами, шагами, словами. А зря... Мне бы интереснее было играть.
Ты не видишь ничего, кроме моей безупречности. Это черно-белая иллюзия. Твоя или моя - без разницы.
Всего лишь вид. Зрительный обман с 25-ым кадром.
Как жаль, что не добьешься моей.. Какого черта?!
Даже говорить противно.
Научись выжимать мои эмоции до того, как я закончу фильтровать зеленым плюшем предложения, иначе сверну буквы в иную грань за красную дверцу этой параллельности. Вынесу свое сознание за пределы, и будет уже поздно откачивать меня углекислым газом.
А восхищение припрячу за красными лучами фонаря, светом согревающий шоколад на шее.
Мне нравится вкус шоколада с еще пульсирующей в вене кровью.
Слаще любого шоколада - саморазрешение в рамках 16 на 16.
Когда бисер прилипает к углам, когда обычное счастье желтой бабочки вызывает приступ клаустрофобии, когда кислота разъедает провода в ярком небе, когда захочется поговорить, а слова будут лежать в коме в 33-ей больнице, вот тогда поймешь, что такое жить моей псевдореальностью.
Поэтому заткни рот снегом и читай мой бред в вертикальном положении глаз.
Пока я тебе не скажу "Стоп!".
Ведь и вечность может надоесть.
4 декабря 2008