я кромсал бытие – и других, и свое,
как пружина сжимался и рвался струной,
то, что вы не любили – было мое,
чего вы опасались – случалось со мной.
прогонял самых близких и верил врагам,
ни за грош в кураже раздавал все что было,
я рубашку с тщедушного тела снимал
и последнее шило менял я на мыло.
отмывался в ручье обретенных свобод
и сушился в потоке горячих желаний,
я в путине житейской не пробовал – в брод,
отправлял корабли в поиск новых терзаний.
…находил себе муки, их в гору тащил,
а ведь мог бы, как все – под уклон, налегке…
только мне ни к чему гладкий путь наяву,
мне б в колдобинах сны, где лишь ямы да рвы…
вырывался наружу, как псина скуля,
на кулак намотав пуповину привычек,
от кого, мне не важно, значительней – для,
для кого отменять принужденье кавычек.
выбирал-примерял, но всего не учесть,
лишь глаза выдавали восторг вожделенья...
как голодный не может спокойно поесть,
так и я – рву зубами куски вдохновенья!