Она говорит «чортова осень», «чортова осень». И к вечеру если не барбитура, то что-то в рюмке. И носит такое, что нынче никто не носит - какие-то кофточки, какие-то расписные юбки. Какие-то шарфики, брошки, браслеты, бусы. Все как-то вычурно, как-то совсем без меры. В юности у нее был роман с заезжим французом. Недолгий, а может врет, кто там сейчас проверит. Ей сильно за тридцать, она, разумеется, дура. Она одинока, а думает, что свободна. А вечером что-то в рюмке, если не барбитура. И – «чортова осень»… Без связи со временем года.