(шутливая разминка пера)
Влюбиться, разомлев, в себя,
В пронзительные времена, в мистерию,
И разрушать, из "Калаша" дробя,
Чужую нам, враждебную материю.
Признать себя и богом и царем
Всего, что было, есть и только грянет,
Отринуть ближнего с его нытьем,
Принять сто грамм, пусть спирт дурманит,
Влюбиться в молодую бабью грудь,
Да так, чтоб не дрожали подло руки,
Когда на холоде коснеет ртуть,
А ты на четвереньках лупишь из базуки
По сволочи нездешнего разлива,
И знаешь, не отдашь земли ни пяди,
Где дом, пивная, зреющая нива,
Ни НАТО, ни грузинской б.....
В окопной глине, съеденной дождем,
В дыму пороховом и непролазной грязи,
Мы ничего от господа не ждем,
Жаль только нет со штабом связи.
Но разве в этом дело, генерал!
И так и так - могила узурпатору!
Солдат российский ж... не надрал
Пожалуй только Пантократору,
А стоило б, бесспорный, чистый факт,
За то, что оный ни мычит, ни телится,
Когда солдату наливают контрафакт,
Мешающий герою точно целиться.
Влюбиться во врага проклятого нельзя,
Скосить прицел, сложив христово лапки,
Из-за того, что родины друзья
Стригут на контрафакте бабки.
Солдат! Ты сделал всю Европу,
Твой штык на раз Америку тревожил,
Так надери засранцам ж...,
За контрафакт начисти рожи!
Сто грамм должны быть как слеза,
Ты должен, оперев на бруствер руки,
Встряхнуть и супостата и себя,
Желательно не только из базуки.
А если вдруг со штабом будет связь,
И генерал с тобой пригубит, умница,
Тогда к нам никакая мразь
В окопы русские не сунется!
08.09. 2010 г. Москва