(Nadezhda Banovich's photo. http://buna.photosight.ru/)
Художник на гору забрался,
У камня поместил мольберт,
Пейзаж он рисовать собрался,
Такой вот был он интроверт.
Что видит он перед собою?
Долина, домики внизу,
Коровы шли там к водопою,
И виноградную лозу.
Вдали картину замыкала,
Гряда суровых, сизых гор,
Дорога вИлась, убегала,
И пряталась за косогор.
Всё точно отразил художник,
Что видел, всё нарисовал,
И тут он понял, стал заложник,
Что жизнь совсем не отражал.
Что на холсте мертва природа,
Мазки сухи и без души,
Нагородил он «огороды»,
В уме считал уж барыши.
Вздохнул художник пред мольбертом,
И стал тут оживлять пейзаж,
Решил, покажет он экспертам,
А после уж на вернисаж.
И вот, добавил он телегу,
Её тащил худющий конь,
В телегу поместил коллегу,
К лицу тот подносил ладонь.
Наверно, нос хотел он спрятать,
Конь катышки ронял в тот миг,
Ушами конь лениво прядал,
Картина оживала вмиг.
На небе, прежде безмятежном,
Вдруг появились облака,
Они неслись гурьбой безбрежной,
Недоставало лишь мазка.
И он родился, Солнца луч,
Пронзил небесную печаль,
Кисть выскользнула тут из рук,
Художник что-то промычал.
Он отступил на шаг в сторонку,
Смотрел, дивился, свет играл,
Пейзаж был жив, но он в воронку,
Ногою встал и вниз упал.
29 июня 2010 г.