Медленно, песчаным пляжем,
брёл и ряби на воде
говорил: «Ну что, всё пляшем,
всё сверкаем, да?!.. А те
чайки кружат над заливом
зря!.. и чаек блеск лучей
ослепил… А посули вам
ветер гребни, чайку (чей
нынешний обед так скуден,
что и на птенца тоску день
солнечный навёл) считать
перестанете за птицу:
ветер гребни раздувать
будет вам, а вы – гордиться!»
Сев на ржавый якорь (мил
был железа холод заду)
чаек, уток я кормил
хлебом, чувствуя досаду,
ибо я их всех не мог
накормить пятью хлебами:
не Христос (я сам губами
чмокал)...
А когда умолк
птичий гомон (разлетелись
птицы, хоть и не наелись),
я побрёл к скале (орех
в кулаке один остался;
я подумал, что не грех
белку угостить)...
Устав (вся
сила у меня ушла
на подъём: почти отвесной
оказалась та скала),
сел на мох (над самой бездной!).
Вижу: белка тут как тут!
Вслед за ней бежит другая…
третья!.. Я, себя ругая,
говорю «Под хвост коту
дело доброе пошло, да!..
Как одним орехом трёх
белок накормить?.. Горох
был мочёный – скушал… Лота
из Содома вывел Бог!..*
Кто меня из затрудненья
выведет?.. Чурбан я! пень я!
Был вчера и колобок
и сырок – всё съел, обжора!»
Тут, услышав лёгкий шорох
над собой, я поднял вверх
голову… и горький смех
разобрал меня: по ели
– по шершавому стволу –
белки – пять зверьков – летели!
«Всех, – сказал я, – всех ”к столу”
пригласил бы, да орехом
я едва ли накормлю
одного зверька… Пошлю
наугад: подброшу вверх, а
там пусть самый ловкий из
них поймает».
Щёлкнув пальцем
по ореху, стал спускаться
со скалы, не глядя вниз.
Середина июля 2005
*Лота и его семью из Содома вывел Бог, послав
в помощь им двух Ангелов.