Побережье.
Ноябрь.
В эпилоге романа – пляж пустынный, море – цвета обмана. Чтобы солнце не лезло в кадр непрошено, на софит тусклой латкой – небо - наброшено.
в нём
невнятная
чайка –
грустным стежком,
лишней репликой
[фуфло режиссёр! развязка и без этих слов - понятна.]
В убегающем с титрами взгляде -- волна-брошенка плачется гальке:
что-то вспомнит,
грудью вздымаясь, на берег накатит; вспенится, словно досада в бокале; вдруг замрёт,
минуту смолчит;
речитатив из обид повторяя, схлынет; камешками-чётками
прошуршит;
и дублями (пылиться им в архивах) – снова, снова…
выговорившись, загрустит.
И последним аккордом - перебор откатившей волны – торопливая (слишком!) речь на прощанье;
как ни к месту теперь,
и как обидно пусты
[сколько б ни было их!] -
слова
оправданий.