Знаешь, милая, ни к чему.
Ни к чему было, не к нему.
Он – растратит, помнёт, проспит...
не полюбит, не защитит.
Двое ночью вошли ко мне –
два стрелка на одном коне.
Стар приём – это ход конём.
... Только платье твоё на нём.
А ручонка твоя – в окне
то мелькнёт,
то помашет мне.
Я – в окно
да сквозь два стекла!
Мне б – левее на полкрыла,
я бы что-нибудь, да успел!
Что ты, что ты бела как мел?
Вот, в кармане, возьми – звезда;
только чиркнешь – и навсегда!
Негасимая, не гаси...
И не надо вот так – «мерси».
Ты борись за себя, борись.
Я прошу тебя, соберись –
там рука твоя на мосту,
а в постели – твоё лицо.
Я как ты теперь – на версту!
... Не на этой руке кольцо!
Там в трамвае была одна,
и твоя у неё спина.
Догони её, отними –
на ходу трамвай проломи.
Я сейчас помогу –
я здесь.
Очень жаль, что трамвай – не весь.
И мотор у него храпит...
Он растратит, помнёт, проспит.
Жаль, связали, а то бы – вниз
между лестниц –
и весь сюр-приз:
ты проходишь, а я – у ног.
Цап зубами и – уволок
в Колыму,
в снега,
на Луну,
чтоб – одну тебя, чтоб – одну!
Я теперь шагаю насквозь –
научила ты.
Удалось
сквозь автобусы,
сквозь дома...
я – СВЕРКАЮЩИЙ ЛУЧ УМА!
Я – СВЕРКАЮЩАЯ ЧУМА!
И не спрашиваясь – по гостям -
я найду тебя
по частям.
Соберу тебя, заберу:
я полгода как кенгуру,
да и сумка моя – сума,
для тебя отросла
сама.
Не догнать меня никому,
только что-то я... не пойму...
всюду – белые воробьи
и – репьи по лицу, репьи.
__________________