Обниму того, кто объяснит мне, что это за зверь такой hairtusk? У меня был вариант «мамонт», но он больно незвучный…
Чудовище
Раньше он был настоящим самцом,
Королем фуршетов, мой везучий зверь.
Легко дышалось в его просторных владениях.
Солнце сидело у него за пазухой.
Нигде не видно было и следа гнили. Невидимки
Служили ему, не покладая рук.
Сестры-синие-чулки перевели меня в другую школу.
Там обезьянка жила под дурацким колпаком для ленивых.
Он неустанно посылал мне воздушные поцелуи.
Я едва его знала.
От него не избавится:
На поджатых лапах, в слезах, с извинениями
Песик-Душечка; неизвестный жалости.
Ему довольно мусорной корзины.
Темнота – его косточка.
Любым именем назови его – он прибежит.
Выгребная яма, довольное лицо борова.
Я вышла замуж за шкаф, полный хлама.
Я барахтаюсь в рыбной луже.
Здесь, у нас, небо всегда падает.
За окном могильные курганы.
Помешательство на звездах не спасет меня этим месяцем
Я провожу дни затворницей в дыре на конце света
Среди моллюсков и муравьев,
Герцогиня Пустоты,
Полозова невеста
The Beast
He was the bullman earlier
King of the dish, my lucky animal.
Breathing was easy in his airy holding.
The sun sat in his armpit.
Nothing went moldy. The little invisibles
Waited on him hand and foot.
The blue sisters sent me to another school.
Monkey lived under the dunce cap.
He kept blowing me kisses.
I hardly knew him.
He won't be got rid of:
Memblepaws, teary and sorry,
Fido Littlesoul, the bowel's unfamiliar.
A dustbin's enough for him.
The dark's his bone.
Call him any name, he'll come to it.
Mud-sump, happy sty face.
I've married a cupboard of rubbish.
I bed in a fish puddle.
Down here the sky is always falling.
Hogwallow's at the window.
The star bugs won't save me this mouth.
I housekeep in Time's gut-end
Among emmets and mollusks,
Duchess of Nothing,
Hairtusk's bride.